Вы видели когда-нибудь энциклопедию «Одаренные дети – будущее России»? Издательство «Спецадрес» готовит ее ежегодно – два огромных, великолепно изданных тома, в красивых футлярах. Здесь собраны короткие биографические справки о каждом талантливом ребенке России.

В выпуске за прошлый год небольшая статья посвящена ставропольской пианистке Полине Хурцевой. О преподавателе, который всему научил девочку, не сказано ни слова.

Учительницу Полины зовут Ирина Осиновская.

стена плача

Об этом собрании наград я слышал давно. Мол, в кабинете Ирины Шабановны вывешены дипломы и грамоты, которые ее воспитанники заработали на различных фестивалях и конкурсах. Грешным делом, считал описания слегка преувеличенными...

Оказалось, рассказчики сильно преуменьшали. Трофеи учеников не только теснятся за спиной преподавателя, стройными рядами они перебрались и на соседнюю стену.

Заметив мое удивление, женщина улыбается:

– Это стена плача.

– Понимаю, слезы замученных гаммами учеников.

– Нет, мои невидимые миру слезы.

– Я много лет учу музыке. Есть опыт, даже некоторые успехи, – говорит Осиновская. – И все равно при встрече с каждым новым учеником терзает сомнение. В твои руки родители вкладывают судьбу своего ребенка, надежды на его будущее. Ошибиться здесь не имеешь права.

– А если у малыша нет способностей? Не каждому ведь на роду написано стать Моцартом или Паганини.

– Не одаренных детей нет. Нужно только понять, в какой области откроются их таланты. Бывает, работаешь год, другой, третий. А результат крошечный. И все равно я никогда не скажу родным: «Стоит поискать другое занятие для вашего чада». Случалось, на четвертый или пятый год в ничем не выделявшемся воспитаннике вдруг открывается такой дар!

Главное, чтобы ребенок чувствовал, что его любят и родители, и преподаватель. Не за успехи, просто так. Не каждый станет пианистом. Но пусть он просто получает удовольствие от музыки.

Я ввожу своих воспитанников в мир искусства, а это изменяет человека, пробуждает дар сочувствования (не путайте с сочувствием, корень у слов один, но смысл разный). Тот, кто прикоснулся к высокому духу творцов, становится мудрее, начинает совсем по-иному мыслить.

генетика

Родители Ирины Шабановны учились на вокальном отделении Ленинградской консерватории. Были сталинскими стипендиатами. Такие награды в те времена получали только за блестящие успехи.

На выпускном экзамене мама исполняла партию Татьяны в последней сцене «Евгения Онегина». У нее было прекрасное сопрано. Молодой певице тут же предложили работать в Мариинском театре. А она отказалась, вернулась в Майкоп.

– Через много лет я спросила, почему молодые артисты не остались в северной столице. Ведь открывались такие перспективы! Мама сказала: «Я вернулась поднимать культуру родной Адыгеи. Так я воспитана. Тому поколению было привито чувство долга, может, даже чрезмерное, – размышляет Ирина Шабановна. – Помните песню: «Раньше думай о Родине, а потом о себе»? Какая-то

часть этого передалась по наследству и мне, как ощущение, что без меня Земля рухнет; как чувство ответственности за тех, кого приручаешь. Ведь не за зарплату же я вкладываю столько сил в каждого ученика?

Бах или Сэчмо?

Ирина Шабановна училась в консерватории имени Рахманинова в Ростове-на-Дону. Там встретила две главные любви своей жизни: познакомилась с будущим мужем, поменяла фамилию на Осиновская. Второй любовью стал джаз.

Среди преподавателей был прекрасный джазмен, известный всему «маленькому Парижу», –

Назаретов. Тогдашняя идеология «музыку жирных» не приветствовала. Повторяли двустишие: «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст». Потому на музыканта власть имущие смотрели с подозрением. А тот не скрывал своих вкусов и пристрастий и готов был рассказывать о них и молодым студентам, и умудренным опытом выживания в номенклатуре начальникам. На курсе Ирины блестящий исполнитель ничего не вел. И все равно сумел привить восхищение синкопированными ритмами и импровизациями.

Чтобы обучение по-настоящему стало возможным, между преподавателем и воспитанником должно возникнуть абсолютное доверие. Здесь не скроешь свою «тайную любовь» к Гершвину и рег-тайму. Потому все подопечные Осиновской рано или поздно приходят к джазу.

– Ирина Шабановна, а вы, пусть неосознанно, не навязываете детишкам свои вкусы и пристрастия?

Осиновская задумалась. Ох уж это постоянное сомнение, привычка проверять каждое решение.

– Пожалуй, нет. У меня был ученик, Дима Оспин. Мы с ним готовили программу Баха. Если исполнитель не понимает религиозной философии, не знает о времени, когда жил композитор, он никогда не справится с такой музыкой. А как все это объяснить подростку?

Я принесла «Божественную комедию» с иллюстрациями Доре. Книга поразила Диму. Мы обсуждали бессмертные стихи, говорили о том, как понимал устройство мира гениальный итальянец. Мальчик нашел свой путь к великому немцу – через Данте.

Потом юноша увлекся джазом, играл прекрасно. В музучилище он занимался у Олега Николаевича Щербины, заведующего эстрадно-джазовым отделением, великолепного мастера.

Когда Дмитрий поступал в консерваторию, пришел к первой учительнице советоваться, на какое отделение поступать. Душа разрывалась между высокой гармонией и «отпущенными» ритмами. «Ты должен сделать выбор сам», – сказала Осиновская.

Через пару дней Оспин позвонил: «Ирина Шабановна, не обижайтесь, я выбрал классику». А она обрадовалась.

Главное, чтобы была настоящая музыка. А Бах или Гершвин – уже не так важно. Хотя Бах все-таки бог.

расти до уровня ребенка

– Когда мама в первый раз привела Полину, это была такая семилетняя мудрая старушка. Она задала какой-то совершенно взрослый вопрос, чуть ли не об экономическом развитии государства. И родительница, и я обомлели: «Откуда ты это взяла?» – «Об этом написано в сегодняшнем номере “Аргументов и фактов”».

Хурцева вообще много читает. Когда я предлагаю Полине новую пьесу, она обязательно спросит: «А это не легко?» Простых заданий ученица не признает.

В 4 классе я разработала такую сложную программу – у самой искры из глаз. Рег-тайм, сложные аккорды, мощная фактура и темп, темп. Все коллеги предупреждали: «Что ты делаешь, такие задачи не для детей». А мы начали даже не с того, чтобы руки раскладывать на клавиатуре, а с обсуждения особой природы джаза. Тогда, слушая рассуждения девочки, я подумала: «Мне надо расти до уровня этого ребенка».

Мы занимались все лето. Спасибо родителям Полины, они ни разу не сказали, что каникулы, дочке надо отдохнуть...

На городском конкурсе Хурцева выступила неудачно. Суета, мешали фотографы. Надо собраться, а тебе прямо в лицо объективы и вспышки. Наверное, мне надо было попросить репортеров не мешать, но как-то неловко.

Девочка сбилась, но программу исполнила. Всем ученикам я твержу: чтобы ни случилось, до-игрывай до конца. Иногда и публике, и жюри больше нравится мужество, чем гладенькое, техничное перебирание клавиш. Полина показала, что она –

боец, удар держать умеет.

Зато за кулисами она бросилась ко мне и заплакала: «Ирина Шабановна, простите, я вас подвела!» Вот такая девочка. Ведь она могла бы сказать, что ее сбили, не дали показать себя. Тем более что это чистая правда. Но она воспитана так, что винит только себя. Это традиция семьи. Папа, узнав о не-

удачном выступлении, сказал: «Значит, надо было больше заниматься».

Хурцевы очень любят дочь, но их любовь разумная. А случается, звонит родительница предупредить, что отпрыск не явится на урок – была контрольная в школе, пусть отдыхает, я ведь ему не мачеха. Что же, я свое место знаю, это – дело родителей.

Сегодня у Ирины Шабановны 12 учеников. «Конкурсных» – двое: Хурцева и Водянова. Обе девочки много читают. Родителям обеих Осиновская благодарна (повторюсь, чтобы подчеркнуть) за разум-ную любовь к своим кровиночкам.

По расписанию Полина встречается с преподавателем фортепиано два раза в неделю, по 40 минут. В этом году Ирина Шабановна сильно загружена. Она сказала воспитаннице, что заниматься пока будут только в отведенное время. «Что же мы успеем за сорок минут?» – чуть не разрыдалась ученица. Девочка привыкла к тому, что обучение – это когда не «от звонка до звонка», это роскошь человеческого общения. Только так и можно вырастить настоящего мастера.

кода

Сегодня все большее количество обычных наших сограждан берут своих ребятишек за руки  и ведут «на гитару», «на флейту» или «на синтезатор». Возможно, это признак того, что прочнее и уравновешеннее (гармоничнее?) становится наше существование.

Дай Бог, чтобы малыши попали не к «тренеру», который поставит механические движения пальцев, а к настоящему учителю. Я не хочу обидеть спортсменов. Человек, открывающий секреты художественной гимнастики или бокса, должен обладать не меньшей мудростью, чем преподаватель живописи или литературы.

Древние считали, что каждый человек рождается дважды. В первый раз, когда ему дает жизнь мама. Во второй, когда он встречает учителя.

Среди тысяч существующих профессий есть только одна вечная и самая главная. Строитель возводит дом, портной шьет одежду, крестьянин и торговец обеспечивают продуктами. А учитель создает Человека, без которого не нужны ни дома, ни штаны, никакие яства. Это занятие на все времена, это люди на все времена.